Который уже год в последние мартовские дни по утрам жена укоризненно говорит: «Ты опять во сне смеялся! Небось снова придумываешь, как Вову разыграть первого апреля? Оставь человека в покое!».

Вова - это друг. Вообще-то ему 50, он - Владимир Карлович Саришвили, профессор, лауреат всевозможных премий в области русской словесности, известный журналист, поэт, переводчик и так далее. Но для нас, друзей, он Вова навсегда. Главное - у него есть чувство юмора, а это - способность посмеяться над самим собой.

Если мне не приснится ничего действительно смешного, я отложу на потом. Нельзя говорить такому человеку банальное! Тут нужна хитрость. Секрет «наживки» в том, что она должна содержать правдивый элемент.

Как не разыграть человека, который сам попадает в смешные ситуации и потом делиться этим с удовольствием? При этом обсуждение случившегося тоже может привести к неожиданным поворотам.

Например.

Звонит Вова и рассказывает.

- Вот опять я попал в дурацкую историю!

- ?

- Возвращался на маршрутке от ученика, и мы застряли в пробке. А я жевал жвачку, жевал, жевал и устал. Украдкой сплюнул ее себе в ладонь и стал дожидаться, пока подъедем до моей остановки. А пробка долгая была, жвачка растаяла. Я про нее забыл. Полез в карман за мелочью, жвачка стала растягиваться, как паутина, мелочь к ней приклеилась, люди меня торопят, а я расплатиться не могу. Водитель говорит: «Слушай, не нужны мне твои липкие деньги, выходи так!». Я стал продираться к выходу, пассажиров как назло много, на меня шикают, чтобы я их не запачкал. Я извиняюсь, пытаюсь скорее вылезти из маршрутки. Схватился наконец за ручку двери и...прилип растаявшей гадиной. Не могу отодраться. Водитель вылез с другой стороны, чертыхается, как-то отцепил меня. Я выскочил, красный, злой и с остервенением начал ладонью с жвачкой тереть о дерево, чтобы отодрать эту мерзость! Тер минут пять, пока не понял, что на меня люди недоуменно посматривают и спешат пройти. Ну что я за человек, вечно со мной что-то приключается!

Мы вместе посмеялись над этой историей, после чего между нами состоялся примерно такой диалог:

- А вообще, Вовик, на будущее учти, если ты наступил на жвачку, то ботинок надо запихнуть в морозилку, тогда жвачка замерзнет и ее легко будет отцепить.

Я не успел посоветовать, что ботинок с прилипшей жвачкой лучше завернуть в целлофан, как Вова заорал:

- Нашел время издеваться надо мной! Но она же не закроется!

- Кто не закроется? Морозилка? - переспросил я, представив, что у него, любителя сытно покушать и славно выпить, холодильник забит до отказа продуктами.

- Ну да, я же суну в морозилку ногу с туфлей и буду стоять на второй и ждать, пока жвачка замерзнет и отлипнет, - кряхтя сказал Вова. - С моим животом, кстати, так долго не простоишь!

Я представил эту картину и очень долго «хохотался». 

Но вернемся к первоапрельским шуткам. Сам Вова считает наиболее удачным моим розыгрышем предвыборный. Голосование в парламент было назначено на май. Я позвонил Вове 1 апреля пораньше, чтобы он был спросонья. Вова живет в старинном тбилисском районе Сололаки.

- Поздравляю, Вовик! - заорал я в трубку. - Вот бы выборы проводили каждый год! У тебя в удостоверении личности прописка отмечена же?

- Да, а в чем дело? - спросил Саришвили.

- Кандидат в депутаты (назвал имя известного политика) сегодня с утра в здании Союза писателей (Вова член этой организации, которая расположена напротив его дома) раздает жителям Сололаки, своего округа, гуманитарную помощь. Только что по телевизору объявили. Хватай сумку и беги скорее. Картошку дают, масло, гречку и лук.

- О, супер, - обрадовался Вова. - А то у меня до получки уже почти ничего не осталось.

Пока он еще не повесил трубку, я услышал довольный рык: «Мама! Удача! Где наша базарная авоська?!».

Вова перезвонил через час.

- Сволочь, - сказал он. Но по-доброму. - Я пришел в Союз писателей. Дверь закрыта, рано же, у ворот только охранник. Я подумал, что все, кто за пайками, уже внутри, то есть что я опоздал. Сую охраннику удостоверение личности и говорю, что я из Сололаки. Он ничего не понял, а я подумал, что притворяется. Я ему тогда сказал, что пришел за маслом и луком. Сказал шепотом, на ухо, чтобы вдруг нес не услышали несололакцы. Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и ответил, что в этом здании есть ручки и бумага, а продуктов нет. Сами писатели голодные, говорит. Я решил, что он обманывает, не хочет меня пускать, стал тогда кричать, стучать в дверь. Ору на всю улицу: «Дайте и мне картошку, я здесь живу!». Он вызвал наряд полиции. Приехал патруль, а я им говорю, что внутри кандидат в депутаты раздает манну небесную, а мне не хотят открывать... Когда полицейские напомнили мне про первое апреля, мы потом вместе посмеялись.

Прошел год. Звоню Вове.

- Слушай, мне сестра из Израиля сообщила, у них там конкурс к 9 мая, представители всех бывших союзных республик должны написать стихи к празднику. Условие одно: уместить свою страну в один куплет. Но обязательно, чтобы там была еврейская тематика. Потом эту книгу издадут, очень солидная организация проводит мероприятие. Гонорар заплатят. Сдать надо 1 апреля.

Вова на дату внимание не обратил. Стихи были готовы к вечеру. Там было про тбилисскую синагогу. Хороший, кстати куплет! Вова его до сих пор хранит...

К следующему 1 апреля Вова был во всеоружии, и я решил не разыгрывать его. То есть, разыграть, но в другой день. Я сам назначу 1 апреля. Он расслабился и подумал, что я пропустил ежегодный розыгрыш.

Лето выдалось безумно жарким.

- Вова, - позвонил я другу. - Помоги!

Вова безотказный, если его просят помочь. Настоящий друг.

- В чем дело?

- Пишу статью про температурные рекорды. Мне синоптики сказали, что побит показатель (называю первый пришедший на ум год в начале прошлого века) в твоем районе! Но мне нужен эксперимент. Умоляю, возьми градусник и спустись на минутку на улицу.

- Но у меня нет градусника.

- Ну возьми обычный термометр. Умоляю, друг.

Вова рассказал, что как был, без майки и в шортах и шлепанцах на босу ногу, спустился в старый тбилисский «итальянский двор». С обычным медицинским термометром в руках.

- Для чистоты эксперимента я вышел на солнцепек и направил термометр на небо. Постоял минут пять. Люди обходили меня стороной и странно на меня смотрели. Но я им важно говорил: «Не толпитесь! Проводится важный солнечный эксперимент!». Пока ко мне не подошел знакомый и не поинтересовался, как я мог перепить в такую жару...

Михаил Вигнанский - журналист. Живет и работает в Тбилиси.

Высказанные в колонке мысли принадлежат автору и могут не совпадать с точкой зрения Медиамакс.