Вечность

Этот город задыхается от сорокоградусной жары, и утром выходного дня проспект как мертвый: ведь утро - это одно название, солнце палит с восьми часов.

И на сияющую витрину магазина Зенья дядька в грязной спецовке и бейсболке, чертыхаясь, наклеивает буквы s, a, l и е. Дядька чертыхается, потому что надпись получается кривая, и слово «вечность» никак не складывается на блестящей поверхности стекла.

И проспект сейчас все переходят очень цивилизованно, очень по правилам - светофоры работают и даже отсчитывают секунды до конца «зеленой дороги». И хотя секунд осталось немного, самый великий армянский бард со сморщенным одутловатым лицом даже не смотрит в сторону машин, просто идет себе в шлепанцах, вразвалочку, невозмутимо переправляется через реку-проспект. Какие к черту машины, это его город. И его слово «вечность» уже давно сложилось.

А под ивой у дома-музея Туманяна бьет ледяной водой пулпулак, и пожилой дядечка припал к воде, утер рот рукой и сказал мне, пробегающей мимо: «Воды не хотите? Здесь лучшая в городе вода, наверное, потому, что в память о Туманяне, о самом нашем лучшем, самом народном, самого вечном Туманяне». И как тут ослушаться? Остается только склониться, глотнуть ледяной воды в сорокоградусный зной и помянуть самого лучшего, самого народного и вечного Туманяна.

Дворы

Иногда так радостно пробежать напрямик, через дворы, в закулисье, по изнаночной стороне города, навстречу нагруженным домохозяйкам, которые бредут с рынка, покачиваясь, балансируя пакетами в каждой руке, огибая прощальные футбольные баталии, последние стариковские нарды на скамейках - запах опавших листьев платана, запах мохнатых хризантем, запах мандарина, который делят подружки, оторвавшись от мелом расчерченного асфальта на квадратики танечка с валечкой прыгают тут - неужели в Ереване еще играют в классы?

А знаете, что изменилось в Ереване? Во дворах много играют в большой теннис, отбивая мячи об стенку, и я почти не вижу бадминтона.

Во дворах прячутся тайные сапожничьи будки, обклеенные выцветшими сабринами и самантамифокс, парикмахерские в гаражах, бабульки со швейными машинами с самодельной вывеской «Переделка», дворовые магазины для покупки хлеба-яиц-мацуна-сметаны-сигарет, и даже точильщики, хотя последних осталось очень-очень мало, и они на вес золота, и если встретите точильщика во дворе в центре, дайте знать, ладно?

А после шести дворы пахнут обедами, домом, уютом, электрическим светом и бубнящим телевизором.

Анна Симонян родилась и выросла в Ереване, долгие годы работала в сфере медиа. Живет и работает в Канаде.

Высказанные в колонке мысли принадлежат автору и могут не совпадать с точкой зрения Медиамакс.