Впервые после трагедии 2008 года в Тбилиси на уровне авторитетных экспертов России и Грузии по инициативе Международного центра по конфликтам и переговорам взялись обсуждать - как двум странам-соседям жить дальше. Аналитики МГИМО МИД России Николай Силаев и Андрей Сушенцов в течение нескольких дней были самыми желанными гостями грузинских СМИ и самыми нежеланными для группы пикетчиков, которые протестовали против «десанта Кремля».

Доклад представителей МГИМО называется так: «Грузия после выборов и перспективы российско-грузинских отношений». Из чего, возможно, следует, что до выборов в парламент Грузии 1 октября сами эти перспективы были, мягко говоря, туманными. Премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили настаивает на том, что страна не свернет с курса на Запад. Но при этом говорит, что Грузия в последнее время получает из России «положительные импульсы», что позволяет судить о «возрастающих надеждах» на урегулирование отношений с Москвой и решение абхазского и южноосетинского вопросов. После этого в партии президента Михаила Саакашвили «Единое национальное движение» сообщили, что Бидзина Иванишвили целиком и полностью «переориентировался на Москву».

Квинтэссенция доклада российских политологов состоит в том, что «Россия и Грузия не обречены на продолжение противостояния», что «разрыв воспринимается...как состояние ненормальное и подлежащее исправлению».

Понятно, что скорым решение вопроса восстановления отношений не будет. И если вообще будет, то нескорым. Максимум сейчас стороны определят красную линию и не будут за нее заступать. Эта красная линия проведена по границам Грузии с отколовшимися Абхазией и Южной Осетией.

Пока дискутировали аналитики, пока бранились политики, пока пикетчики ругались с «эмиссарами Кремля», я читал доклад и неожиданно обнаружил для себя лично маленькую на первый взгляд нестыковку, которая на самом деле фокусирует в себе проблему проблем. Это та самая капля, в которой отразилось море. В его русской версии - для презентации, учтите, в Грузии -  столица Абхазии названа «Сухумом», столица Южной Осетии «Цхинвалом». В грузинской и английской версии буква «и» в названии этих городов возвращена: «Сухуми», «Цхинвали».

Это не рядовое буквоедство, это суть: за что боремся.

Еще до войны 2008 года я повел свою личную битву с редакторами изданий в Москве, в которых работал, - за букву «и». Чаще всего удавалось брать верх, да и до августа 2008 года для моих московских начальников от журналистики капитуляция на этот счет была не принципиальной. То есть, столицы мятежных провинций у меня были с окончанием на «и».

События пятилетней давности обернулись и моим личным фиаско в этой битве за букву. На «трубе» моих текстов его не осталось. Эта буква также «пропала» и «упала», как «А» и «Б» из известной детской поговорки, когда вся троица до каких-то там катаклизмов в мирной конфедерации «сидела на трубе».

Не знаю, придет ли когда-нибудь пора для меня открывать личный второй топонимический фронт. Эксперты, аналитики и политики во время диспутов о «перспективе отношений» мне об этом не намекнули. Я спрашивал, но мои вопросы их не смущали, так как вроде бы есть что-то важнее потерянной вслед за Абхазией и Южной Осетией буквы. Но ведь известно: как корабль назовешь, так ему и плыть!

Поэтому в отместку за «Сухум» и «Цхинвал» Грузия может до урегулирования бросить свою перчатку нагло проглотившим букву «оккупантам». А именно, называть Россию «Росией». В конце концов, в грузинском нет сдвоенных согласных. Это будет симметричным ответом.

Михаил Вигнанский - журналист. Живет и работает в Тбилиси.

Высказанные в колонке мысли принадлежат автору и могут не совпадать с точкой зрения Медиамакс.